go_patriot

Снегоходный след, который должен был нас привести на озеро Сумна, находящееся на плато Путорана (или почти на плато Путорана, мы не совсем поняли), удалялся от деревни.  Опыт, полученный пятой точкой во время прошлых путешествий, говорил, что мы двигаемся к приключениям. Не просто встали в колонну и едем на озеро, а вот-вот рядом, совсем скоро начнётся что-нибудь интересное и по-джиперски приятное.

До озера тупо по прямой было около пятидесяти километров. Километров десять, как говорил Андрей, будет след от Урала, который не так давно ездил за дровами. Вы, говорит, поймёте, когда эти следы кончатся. Дальше надо держаться буранца — снегоходного следа — который и идёт на озеро. Зачем кому-то надо на это озеро регулярно ездить Андрей не сказал, а мы и не спросили.

Что прямо поразило в эту поездку — совершенно другой подход местного населения к решению навигационных штурманских задач.

Попробуйте поговорить на эту тему в ямальской стороне, состоится такой диалог.

— Уважаемый, а как мне проехать в такое-то место?
— Никак.
— А зимник там есть? Хоть какой, хоть дикий?
— Нет, никто там зимник не делал, туда только на снегоходе или на Треколе.
— А мы звонили-узнавали, там всё же есть зимник.
— Нуу… Вы там всё равно не проедете, попадёте в перемёт, забуксуете и погибнете!
— А мы друг друга тросом будем дёргать, у нас автономка в машине стоит…дизельная…
— Трос порвётся, солярка закончится, вы погибнете, а ваши кости заметёт пургой.

На поверку оказывается, что с проездом всё нормально. Зимник есть, его гладит мега-монстр-трактор, в середине зимника стоит база дорожников с кафе, баней и тёплым туалетом.

В Эвенкии такой диалог повсеместно (повсеместно!) выглядел иначе.

— Уважаемый, а зимник Тура — Ессей есть? Он нормальный?
— Да, ваще клёвый зимник, можно вваливать на всю железку.
— А мы не потеряемся?
— Куда вы, нахер, потеряетесь! Он там один, вариантов нет аааще.
— А нам в администрации сказали, что его на севере переметает.
— Ну и что. У вас же УАЗики. Побуксуете, потопчете и проедете. Заметёт наглухо, чего не каждый год бывает — подождёте КамАЗика, он точно проедет.
— Ааа.. совсем глупый вопрос… на плато Путорана есть шансы?
— /вздыхает, машет рукой в сторону гор/ Туда. Захотите — доедете. Не захотите — развернётесь.

Чем объяснить такую разницу в подходе я не знаю. Реально, в Эвенкии живут самые оптимистичные люди. На Ямале нам пророчили гибель и пургу, на Урале мне говорили про «там точно не проехать», на Алтае сразу советуют идти за платной шишигой. В Эвенкии — херня, проедете. Куда? Да хоть куда!

Сначала всё было реально так. Мы катились по ураловской колее, которую ещё и укатали снегоходчики. Куда ты денешься из бобслейного желоба? Да никуда.

Тяжелее становилось, когда ураловская колея почему-то не нравилась снегоходчикам, и они шли чуток в стороне или закладывали петельку по кустам.

Тут первая машина начала подсаживаться, штурмана, почуяв, что они в этой поездке стали нужны, высыпали на улицу.

Пришло чувство, которого мы ждали больше недели.

Началось медленное приключение. Лететь по зимнику со скоростью 30 километров в час, вечерами разбивать лагерь, варить на морозе пельмени — это одно. А вот медленно и с огоньком идти до цели, перемещаться от одной севшей машины к другой, помогать друг другу откапываться — это совсем другое, это весёлая командная работа на свежем воздухе.

Заскучавшие по работе штурмана в три лопаты бросились откапывать всех желающих, стропы сплетались как ужи, шаклы звенели пасхальным колокольным звоном. Всюду царил смех, радость и веселье.

Все радовались, только Вова грустил. Как-то так получилось, что буханка шла сзади. Бить колею, садиться на мосты, топтаться, дёргать фирменную оранжевую верёвку — это всё было не про Огурца, этим спереди занимались два Патриота.
После того, как штурман буханки взял лопату и сказав «ну ты тут посиди, мы быстро», пошёл веселиться в голову колонны, Вовино сердце не выдержало нагрузки.

Взрывая сугробы, отрываясь колёсами, будоража радиоэфир криками «что-то патриоты не едут, дайте я попробую», буханка вырвалась в лидеры.

И, знаете, дела пошли лучше.

Во-первых, всем известно, что колхозный мост снег режет и раздвигает, а спайсер нагребает и прессует, мешая сам себе.

Во-вторых, штурман буханки применил секретный приём «сдую-ка я ещё чуть-чуть, авось не разуемся».

Огурец пёр словно ледокол. Где топтал, где копал, где толкал бампером. Последнее получалось хуже всего, приходилось или помогать лопатой, или слегка одёргивать наглеца за оранжевую веревку.

Зацените, кстати, как работает на УАЗиках девятитонная стропа от наших постоянных партнёров, практически друзей, фирмы Такелаж Плюс.

Натяжение — плавный рывок — буханчик на свободе.

На прямых и несложных участках я позволил себе расслабиться, залезал на подножку и катался, любуясь окрестностями и записывая картавые видосики о происходящем. Красота, хоть в этом путешествии мы тундры и не увидели, местами было очень похоже.

Так мы веселились километров десять, пока не достигли конца ураловского следа. Там драконоподобная машина загрузилась дровами и поехала обратно праздновать Новый год, а мы, два месяца спустя, остались один на один с целиной и снегоходным следом.

Неопытный путешественник сразу попробует по этому следу поехать. Чуть более опытный попробует идти по нему хотя бы одним колесом. Но знающие люди сразу поймут, что настала пора идти целиной. Пытаться пользоваться буранцем гиблое дело, проверено неоднократно. Самое лучшее, как можно его применить — пытаться идти параллельно, чтобы машина топтала целину, а по твердому буранцу с комфортом передвигались штурмана, наблюдая за происходящим.

Сломило ли это волю, снизило ли накал веселья и драйва? Ни на грамм.

Огурец так же озорно играл в ледокола, штурмана так же дружно его периодически откапывали, Патриоты, применив тот же самый секретный приём, уныло плелись в хвосте.

Но чем ближе мы приближались к Путоранам, тем чаще стало выбивать понижайку у Огурца. Списав это на повышение уровня снега и на возросшие усилия, Вова уступил место Даничу. Пусть теперь он растягивает цепь в раздатке, а мы побережёмся, нам ещё обратно возвращаться. Скорость от такой рокировки несколько упала (мы же помним, что спайсер-мост нагребает, а колхоз — режет снег).

Уже смеркалось. Промаялись ещё часик, пока из рации не донесся голос Предводителя: «Мне одному кажется, что мы тупо жжём топливо и занимаемся унылой хернёй»? Ключевое слово тут «унылой», это уже поняли все.

Разочарований не было ни у кого. Мы прошли чуть больше половины до этих самых Путоран, прошли бы и оставшуюся половину, но требовался ещё один день. Дополнительного дня у нас не было, а заниматься «унылой хернёй» ночью никому не хотелось. Это вообще против наших правил. Не нравится что-то брось это делать, делай что-нибудь повеселее.

Куда-то туда, к Путоранам уходил одинокий снегоходный след, а три машинки, вволю пофанившихся в кристально белом снегу, возвращались обратно.

Не знаю, что было причиной, есть две версии, но просто взять и вернуться не получилось. Представьте, что тут картинка с мемом про «нельзя просто взять и…».

По одной версии, я (я бываю довольно резок в суждения) во время разворота машин сказал что-то типа: «Да ну *** эти **** Путораны! Пошли они на мёрзлый олений ****, растудыть их четыре раза вдоль и вкось! Сейчас доскочим обратно по своим следам, да встанем ночевать под Ессеем». По джиперским суевериям от такого монолога следовало ожидать кары минимум в виде поломки пяти мостов на трёх машинах.

По второй версии, духи плато Путорана этот монолог пропустили (или он им даже понравился глубиной словарных оборотов и изяществом полёта мысли), но за наше весёлое настроение, за нашу любовь к природе Эвенкии решили в ответку отдариться чем-то особенным. Только задержать по-человечески нас не сумели, пришлось идти на диверсию.

Сначала Вова нашёл причину выбивания понижайки. Оказалось, что мы уже очень давно едем на спущенном колесе. Секретный приём имеет недостатки, ничего не поделаешь. Огорчало только то, что похолодало заметно ниже -40, а одна шпилька на колесе вздумала проворачиваться вместе с гайкой.

Одновременно с этим Данич раскорячился на хитром подъёме, что вынудило разматывать лебёдку.

Картина маслом: мы пытаемся срезать гайку болгаркой, Данич пытается залебедиться за Предводителя в подъём, но получается только стащить его к себе…

А тем временем на небе начало что-то происходить. Сначала совсем по чуть-чуть.

Потом сильнее.

А потом как шарахнуло во всю мощь!

Самая любимая моя фотка. На выставке бы под ней полагалось написать табличку «Пилот буханки отпиливает колесо под аккомпанемент северного сияния. Снято с крыши автомобиля, висящего боком в сугробе».

Так началась наша дорога обратно. Отскочив 20 километров от Ессея, мы сварили пельменей и немного отпраздновали середину нашего путешествия. Хорошо, что на зимнике Тура-Ессей можно законно праздновать не нарушая ПДД.

Продолжение следует…

Список статей о поездке:
Часть № 1. Красивое близко, легко и быстро.
Часть № 2. Дорога у нас одна (с)
Часть № 3. Рывок до плато Путорана.
Часть № 4. Сваливаем!
Часть № 5. Сколько стоил банкет?

1. Станислав 24 октября, 2022

   Алексей, это просто команда безбашенных собралась…Куда вы рванули, такое можно творить только на вездеходах «Шерп» и «Трэкол»…Ну вы блин даете…

   Войдите, чтобы ответить