go_patriot

Последние тёплые деньки лета 2019. Последние лучи столь дефицитного у нас солнца. Были соблазны немного полениться, немного поковыряться в гараже, пожарить мяса и вообще. Но в последний момент взял себя в руки и скатался-таки в гости к товарищу на пасеку. Давно обещал ребенку показать, как пчелы делают мёд. Настоящий мёд. Сибирский мёд. Лучший мёд.

Кроме того, Роман — хозяин пасеки — уже тыщщу лет зазывал к себе в гости, а я всё не собрался. Неловко, понимаешь, перед человеком. В общем, надо ехать. Ребёнок пчёл посмотрит, а мы с «дядей Ромой» медовухи хряпнем. Надо было, конечно, под мёд свежего копорского чаю захватить, но что-то я забыл.

На широкую ногу мёдом Роман начал заниматься не так давно. Пару-тройку ульев держал для себя постоянно, знание предмета имеет, но серьёзно расширился года два назад.

Расширился и стал снабжать мёдом весь клуб УАЗ Патриот, всех знакомых, всех друзей. Да и вообще «всех». Ему без разницы, кого снабжать.

Хотите прикупить заведомо настоящего мёда — состыкуйтесь с Романом и решите вопрос. Лучший мёд Новосибирской области, а то и всей Сибири доступнее, чем кажется.
Ссылка на: Вконтакте. Ссылка на: Фейсбук.

Первым делом при расширении пасеки Роман отправил на свалку истории дедовские деревянные корпуса — их тягать в период медосбора реально тяжело. Закупил для пчёлок удобные финские домики из какого-то секретного полимера, похожего на очень плотный пенопласт.

Получилось надёжно, технологично и не так тяжело при эксплуатации.

Подозреваю, что и микроклимат в таком улье пчёлам больше нравится. В жаркую погоду там должно быть менее жарко, а зимой — не так холодно. Нанотехнологии, блин.

Сами пчёлки встречают посетителей буквально у ворот. Сидят на каждом доступном цветке, деловито копошатся. Интересно, как у соседей? Наверное, благодаря такому опылению в радиусе пяти километров снимаются повышенные урожаи. Надо Роману намекнуть, чтобы он с огородников десятину брал. Мол, это не сила земли у вас внезапно повысилась, а мои пчелы стараются за ваши помидоры.

Что интересно, если просто ходить по пасеке и даже рядом с ульями — пчёлы не кусаются. У них есть занятие, отвлекаться некогда.

Но, подозреваю, ситуация изменится, когда полезем в улей. Надо заряжать дымарь.

Запалили гнилушки, надели специальные пчеловодские костюмы, намазали руки специальным антикусательным маслом, взяли разноски для сот и пошли на дело.

Кроме общеобразовательной цели нужно было сделать нужное — перевести пару-тройку ульев с четырехкорпусного состояния в однокорпусное. Скоро осень, почти все растения отцвели. Надо готовить пчёл к зиме.

Смысл в чём? Нижний корпус улья — семья, там живут пчёлы. Второй корпус — для расплода, туда матка откладывает яйца, там пчелы делают новых пчёл. Третий и четвертый корпус — мёд и прочие ништяки.

Надо всё это многоэтажное хозяйство разобрать и распределить таким образом, чтобы пчелам с учетом расплода хватило на зиму корма, чтобы у них всего было в достатке.

Интересно, почему качаем мёд так поздно? Вокруг уже с июня продают «новый урожай»? Ну как бы вам сказать… Выдержанный мёд качают именно сейчас. К этому времени пчёлы сами довели продукт до кондиции и запечатали его крышечками (это важно!) для хранения.

Можно качать и раньше, хоть с мая месяца, но это будет не мёд, а в некотором смысле промежуточный продукт с более низкими вкусовыми качествами. У него даже плотность ниже.

Это всё, что нужно знать о мёде, откачанном ранним летом, и повсеместно продающемся, к примеру, на обочинах Алтайского края.

Открываем верхний четвертый корпус. Его Роман недавно зарядил пустыми рамками. Не знаю, зачем он это сделал. Наверное, чтобы пчёлы на этих рамках ревизию навели, где надо ячейки починили. Один фиг им делать нечего, почти всё отцвело.

Чуда, естественно, не произошло. Пустые рамки остались пустыми. Но Роман доволен. Даже пустая, но «отстроенная» рамка — это очень хорошо. В следующем году насекомые не будут тратить на это время, а сразу начнут таскать в них мёд.

Интересно, а зимой они могут этим заниматься? Зимой точно нечего делать, строили бы рамки долгими вечерами…

Распугивая дымом жужжащих хозяев, лезем на уровень ниже. Во! Тут мёд есть. Это мы частично заберем себе.

Пчёлы при всех этих манипуляциях откровенно бесятся. Запах дыма им сквозь тысячи лет эволюции намекает, что «курение во сне привело к пожару», что всем им сейчас придёт хана.

Такие перспективы не нравятся даже насекомым. Работали-работали… вдруг… пожар… хана… Надо усиленно летать и жужжать!

А ещё эффективнее при пожаре — всем стоять перед домом. Видели когда-нибудь, как толпа народу дружно ждёт пожарную машину? Одно и то же. Стоим, ждём, жужжим.

Забираем нужные рамки в разноску и лезем ниже. Там самое интересное, там пчелиный дом.

Вот эта рамка, как я понял, наполовину с мёдом, наполовину с пыльцой. Пчёлы нафасовали ближе к расплоду, чтобы далеко за кормом не бегать.

Матка откладывает в соты яйца. Из яиц развиваются личинки (в центре фото, свернулись калачиком).

Специальные пчёлы за этими личинками ухаживают, кормят их пыльцой, мёдом и маточным молочком. Молочко пчёлы фасуют в специальные «мисочки». Видите каплевидный выступ на сотах? Это и есть мисочка с молочком.

Таким же манером осматриваем весь второй корпус. Всё ли нормально с рамками? Нет ли дефектов? Не много ли мёда затарили себе пчёлы? Им столько не съесть, надо делиться с пасечником.

Любопытно, но рамки легко отличить по возрасту. Свежие рамки светлые, тонкие, почти прозрачные. Более старые — темные, толстые, основательные.

В самом нижнем ярусе творится ад.

Пчелиный народ полностью уверен, что пожар не потухнет никогда, бегает-летает кругами, истово жужжит.

Жители окрестных ульев, почуяв запах мёда, пытаются нажиться на чужом горе и лезут в улей притырить халявного. Местные, не смотря на «пожар», мародёров гоняют и летают в их ульи «навалять в ответку» .

Вереница беженцев, набрав полные карманы мёда, щемится в соседние ульи с грустными глазами «мы сами не местные, у нас дом сгорел». Там их не пускают, матерными словами объясняя, что «мы сами горели два дня назад, половины рамок досчитаться не можем».

Ад. Адский ад. Вся пасека поднялась на уши. Все жужжат. У всех катастрофа. У всех движжжжжения….

Самое время отвалить от бедных насекомых и заняться чем-нибудь другим. Правильным пчёлам такие стрессы вредят. Без нужды их гоношить не надо.

Пойдём лучше оппозицию репрессировать. Их не жалко. Им даже полезно

Какую такую оппозицию?

Обыкновенную. Пчелиную.

Видите, у забора стоит поддон от улья? Это туда Роман сослал так называемую «трутневую семью».

Иногда так случается, что целая семья «ломается». Мёд не носит, в расплод закладывает одних трутней (трутень — мужская особь — не работает принципиально). Тупо сидят и употребляют то, что когда-то натаскали, или то, что им подкинул заботливый пчеловод.

Так бывает, когда матка почему-то померла, а новую матку пчёлы себе «организовать» не смогли или не успели. Всё. Жизнь закончилась. Будем, мол, сидеть и… и всё.

Даже жужжать почти не будем.

Декаданс. Тлен. Жизнь — гавно. Кто во всём виноват — очевидно.

Главная задача в таком случае — попытаться найти матку. Если она там есть, если она живая — семью, как я понял, можно спасти.

Нет, матки не видать. Одни рабочие пчёлы и трутни. У них шансов мало. Вряд ли их примут в другие ульи, да они и не просятся.

Пытаемся их растормошить, сбросив в траву.

Не особо помогает. Часть остаётся безвольно лежать в траве. Часть так же безвольно пересаживается на забор.

Роман не доволен. Была семья как семья, а стала — вот такая. И куда эта матка подевалась? Чего теперь с ними делать?

Надеясь на лучшее, идём мёд вскрывать.

Вскрывают соты специальным горячим ножом. Постепенно. Не торопясь.

По комнате начинает плыть запах мёда.

За таким монотонным действием самое время потравить какие-нибудь пчеловодские байки. Оно же всё интересно, всё любопытно.

Четыре вскрытые рамки устанавливаем в медогонку и начинаем крутить.

Медовая бомба взрывается в воздухе. Аромат усиливается стократно. Мне кажется, я один вынюхал не менее стакана продукта.

Сначала крутим медленно, чтобы тяжелый мёд не поломал соты. С этим справляется даже ребёнок.

Потом — максимальная скорость. Струи мёда начинают шелестеть по бортам, стекая вниз.

Несколько минут работы рукояткой и готово. На дне медогонки собралось нормальное такое количество мёда.

Можно открыть кран и налить себе в чашку самый лучший, самый настоящий, самый свежий мёд. С кусочками воска, с крышечками, которыми пчёлы запечатывали соты, с частицами пыльцы.

Перед продажей его отфильтруют сквозь сито, но я больше люблю нефильтрованный. Пусть лучше мне в ложку кусок утонувшей пчелы попадется, но вкус от «примесей» воска и пыльцы — непередаваемый.

Одно дело сделали. Мёда женщинам и детям добыли. Настала очередь медовухи.

Её добывать ещё легче.

Открываем жбан.

И наливаем…

На этом этапе я быстро-быстро засобирался домой, поскольку всё шло к «дорогая, мы решили заночевать у Романа, тут такие интересные пчёлы».

На кону стояло воскресенье, которое я целиком хотел посвятить своему новому полуавтомату Aurora Overman. Тратить такое воскресенье на похмелье — расточительство.

Да простит меня Рома. Надо как-нибудь вернуться и распробовать тот заманчивый двухведерный жбанчик.

Вот так мы съездили в гости к пчёлкам. Оказалось очень познавательно, любопытно и вкусно.

Лучший мёд — это мёд, добытый своими руками.

Ну как, своими… Медогонку крутил? Крутил! Кран открывал? Открывал!

Всем добра и сладкой жжжжжизни!